Тысячи лет назад на площади Вавилона, опаленной жгучими лучами солнца, возвышался храм богини Милитты. Вокруг простирались тенистые рощи с живописными прудами-бассейнами, цветущие сады, напоенные пряным ароматом. В это священное место приходили невесты, девушек было так много? что площадь едва вмещала всех желающих. Они сидели на земле, огороженные веревками, а в проходах гуляли мужчины. Бросив монету на колени понравившейся девушке, мужчина приглашал ее свершить жертву во имя Милитты.
В чем же состояла девичья жертва? Об этом рассказывает знаменитый греческий историк Геродот, посетивший великий город в V веке до нашей эры. Каждая вавилонянка должна была выполнить строгий, не знающий снисхождения, закон Милитты. Ни одна невеста не смела выйти замуж, пока не принесет в жертву богине свою девственность, не отдастся за плату чужеземцу. Как бы ни была мала эта плата, она — дар Милитте, который вручался ее жрецам.
Ни разу в жизни девушка не видела мужчину, избравшего ее, и никогда больше не встретит. Пусть он уродлив, обезображен болезнью, пусть внушает отвращение — все равно девушка обязана покорно подчиниться первому приглашению.
Когда и почему зародился этот обычай? Как ни странно, он был связан с возникновением единообразия — великой победы женщины.
У наших далеких предков не было семьи. Брачные связи древнейших людей не знали запретов. Общественное развитие постепенно ограничивало их инстинкты. Неизбежны были многоженство и многомужество; известна была только мать ребенка, и поэтому родство признавалось лишь по женской линии.
Но хозяйственные интересы требовали создания постоянной семьи, а женщина по природе своей, одарившей ее материнством, стремилась к единобрачию.
Групповой брак постепенно вытеснялся парным. Этот важнейший этап в развитии семьи получил своеобразное религиозное выражение, ограничившее культ ненасытной богини. Если хочешь иметь одного мужа, подари свою девственность Милитте — такая жертва освободит тебя от необходимости принадлежать многим мужчинам, искупит «грех» отступления от закона богини.
Принудительная жертва во имя Милитты стала религиозным обрядом и свершалась в самом храме или
вблизи от него. Девушка должна была отдаться иностранцу, непременно чужеземцу, который воплощал в себе «чужих» мужчин, от притязаний которых невеста отныне освобождалась.
Этот «священный акт» еще нельзя считать проституцией: девушки совершали его не из корыстных побуждений, а по религиозному принуждению. Плату, полученную от чужеземцев, девушки отдавали жрецам. Но «даяния» иноземных гостей не отличались щедростью, и жрецы придумали, как увеличить свои доходы от унизительного обряда. Они преобразили разовую жертву девушек перед замужеством в постоянное ремесло, особую профессию, бесстыдно замаскированную религиозными верованиями.
Храмовые блудницы пользовались тем большим почетом, чем ревностнее служили своей богине. Стоя у ворот храма, они назойливо приглашали прохожих. Эти жрицы и были первыми проститутками.
Религиозная проституция была широко распространена в древнем мире. На ночных празднествах в честь сирийской Астарты царили разнузданные оргии под руководством жрецов. Финикийские купцы познакомили с культом «доброй богини» народы средиземноморских стран. Сначала девушки, как и в Вавилоне, только приносили в дар богине свою девственность, потом они стали собирать таким способом приданое — разовый культовый обряд превратился в узаконенную религией добрачную проституцию.
В древней Армении особенно почиталась богиня любви Анаитис. Как рассказывает Страбон, «знатные люди посвящали этой богине своих дочерей, которые несколько лет продавались в храме, а потом вступали в брак».
Казалось бы, кощунственно само сочетание слов «храм» и «проституция», но именно служители храмов поощряли ее и извлекали из нее доход.
Единобрачие было в древней Греции строгим законом для замужних женщин. За нарушение супружеской верности женщин карали изгнанием или продажей в рабство. Замужние женщины не смели посещать театры и наказывались смертной казнью, если тайком присутствовали на олимпийских играх, хотя девушкам разрешено было участвовать в них.
Что делает муж вне дома, жена не должна была интересоваться. «Мы берем жену, чтобы получить законных детей и иметь в доме хозяйку, мы держим рабынь-наложниц для услуг себе и ежедневного ухода, а гетеры служат для любви и наслаждений», — говорил Демосфен.
Поведение гетер не осуждалось. Напротив, многие из них славились как подруги выдающихся художников, писателей, философов, государственных и общественных деятелей. Это было очень удобно для богатых мужчин: такие связи не нарушали формального единобрачия. К услугам мужчин были и гиеродулы — священные рабыни в храмах. Эти жрицы Афродиты, богини любви, с детства обучались пению, танцам, игре на арфе. Нередко храмы получали таких рабынь в дар от богатых греков. Известно, что некий Ксенофант в благодарность за победу на олимпийских играх подарил пятьдесят девушек коринфскому храму — ведь и богини даром ничего не делают.
Коринфский храм Афродиты славился небывалым процветанием религиозной проституции. Он был так богат, что имел больше тысячи гетер, которых посетители считали священными.
Очевидно, доходы жрецов от храмовой проституции послужили заманчивым примером для организации светских домов терпимости. Почин этому выгодному промыслу еще в VI веке до нашей эры положил правитель Афин Солон. Он купил несколько десятков красивых рабынь и «выставил их в общее пользование за общедоступную плату в один обол» (самая мелкая монета). Этот первый в Европе дом терпимости — доктерион — был открыт в предместье Пирёя, портового города, где скоплялось множество купцов, матросов, солдат.
Современники Солона восхваляли его предприимчивость как ценную заслугу. Доктерион, мол, не только приносит солидный доход городу, он отвлекает мужчин от назойливого ухаживания, охраняя честь замужних женщин. Солон рассуждал так же «мудро», как и нынешние защитники проституции во многих странах: и они оправдывают существование домов терпимости, как «предохранительного клапана» для охраны общестг венной нравственности.